Советским Айдахо когда-то называли Мелекесс-Димитровград — наши физики-ядерщики так соотносили себя с американскими коллегами, обжившими один из штатов. Название это, разумеется, было неофициальным, документами не закреплённым и уже почти стёршимся из человеческой памяти. Но что более занимательно — в Симбирской губернии, оказывается, была собственная Калифорния! Не штат, не уезд — всего-то сельцо: так звали поселение вокруг барской усадьбы, где в середине XIX века насчитывалось 12 дворов и 80 жителей. Располагалась симбирская Калифорния в Ардатовском уезде губернии, за пределами современной Ульяновской области, по правую сторону от Московского почтового тракта, при речке с названием Киша.

Как известно, в исторической Калифорнии располагались когда-то заморские владения Российской империи, форт Росс, ныне одна из местных достопримечательностей. Занимательно, что в середине XIX века губернатором в Симбирске был Николай Михайлович Булдаков, чей отец Михаил Матвеевич в 1799 – 1827 годах был первым председателем совета директоров Российско-Американской компании, ведавшей российскими американскими владениями. В 1841 году компания продала владения в Калифорнии американцам — видимо, тогда же один из симбирских помещиков патриотично переименовал в Калифорнию собственное сельцо! В те времена это было гораздо проще, не требовалось разрешений и согласований, и название использовалось по факту.

Калифорния — не единственная; были в Симбирской губернии и собственные Сахалин, Грозная Крепость, Гуляй-Поле… Как видим, история географических названий — вещь увлекательная и неожиданная. В ней отражается всё разнообразие аспектов истории, культуры, занятий, языков и народностей определённой местности, географические особенности, реки и водоёмы.

Колодец в селе Алатырского уезда:

Последние были особенно важны для наших предков: без воды не проживёшь никак! Люди селились на берегах рек и озёр, рядом с источниками воды, ключами и колодцами. Названия населённых пунктов «впитывали» в себя названия водных источников: Инза, Барыш, Базарный Сызган и Базарный Урень, Никольское-на-Черемшане, Большие Ключищи, многочисленные Белые Ключи.

Село Никольское-на-Черемшане:

В сёлах и деревнях живут люди — а когда-то в старину ими на правах частной собственности владели дворяне и помещики. Многие из них, кстати говоря, были основателями этих населённых мест. За службу государю дворяне получали «пустопорожние земли», на которые переселяли крепостных крестьян из своих имений в других местностях России. Так появлялись сёла Аксаково, многочисленные Анненковы, Аристовки, Бестужевки, Бекетовки, Языково. Любящие мужья нарекали владения в честь любимых жён: Авдотьино, Екатериновка.

Село Новодевичье:

Часто вновь возникшие деревни и сёла сохраняли в своих названиях память тех городов и мест, из которых прибыли переселенцы — Тетюшское и Уржумское по городам Тетюши и Уржум. В условиях, когда семьи были многодетными, а большие сёла в Симбирской губернии запросто соперничали по числу населения с уездными городами, большое распространение получило отселение из существующих сёл и деревень, порождавшее иногда целые «связки» населённых пунктов: Старые, Средние и Новые Алгаши, Нижние, Верхние, Средние, Новые Тимерсяны.

Вплоть до начала XVIII века Симбирский край оставался довольно беспокойным пограничьем. По заволжским степям кочевали формально признающие подданство «белого царя» разнообразные кочевые народы, которые в любой момент могли совершить (и совершали) лихие набеги на оседлое население. Чтобы не давать повода к набегам и бунтам, российское правительство селило здесь военных и казаков, от «специальностей» которых произошло немалое количество имён населённых пунктов: Пушкарские, Стрелецкие и Конные слободы, Большое Станичное, Солдатская Ташла. Или, например, Мурзицы — мурзами называли татар и чуваш, в традиционном строю и с традиционным оружием, луками и пиками, служивших в рядах русского войска.

Кроме военных, всё население дореволюционной России подразделялось на так называемые сословия, группы, связанные общими правами и обязанностями, профессиональной деятельностью, образом жизни. Одно из них — однодворцы, оставившие по себе память в немалом числе названий населённых мест Симбирского-Ульяновского края. Кто такие, теперь не вспомнит никто. В XVIII веке Петр Первый ввёл для дворян единонаследие, когда право распоряжаться отцовским имением получал единственный сын. Прочие отпрыски в многодетных дворянских семьях вынуждены были класть зубы на полку. Они жили как простые крестьяне, занимались крестьянским трудом — но при этом помнили о своём барском происхождении, свысока посматривая на соседей-мужиков. Были дворяне, стали однодворцы!

Село Павловка:

Разумеется, что разнообразие населявших и населяющих Симбирский-Ульяновский край народностей отразилось в его географии: Мордовские Кандарать, Темрязань и Шмалак, Русские Бектяшка, Хомутерь и Цильна, Татарские Беденьга, Горенки и Сайман, Чувашские Речка, Решетка и Сускан, Латышский и Эстонский хутора, которые в годы Советской власти обратились Красной Балтией и Красной Эстонией, хутор украинцев, получивший имя Шевченко! А в Панской Слободе в середине XVII века поселили военнопленных поляков, оказавшихся в плену у россиян во время одной из многочисленных русско-польских войн. Паны-поляки давным-давно обрусели, но память о них до сих пор хранит название села.

Село Сыреси:

Из мордовского, татарского, чувашского языков берут свой корень ещё более многочисленные географические названия. Протекающая в ульяновских пределах речка Бездна, давшая название нескольким населённым пунктам, не пытается тягаться своей глубиной с впадинами Мирового океана. «Пезнака» по-мордовски означает «мокрая, болотистая», вполне подходяще для небольшой речушки. Или сёла Верхние и Нижние Коки, возникшие на одноимённой речке Коке, или «зелёной», переводя с тюркских языков.

Село Семеновское:

В XVII – начале XVIII столетий многие «инородческие» селения нарекались по языческим именам своих основателей и владельцев: Аркаево, Атяшево, Живайкино, Котяково, Паркино. Утверждение в симбирских пределах христианства отразилось в многочисленных названиях, происходивших от церквей, которые строились в населённых пунктах: Архангельские, Никольские, Покровские. Где-то христианство вполне ужилось с язычеством: Дмитриево Помряскино.

До революции 1917 года названия населённых мест возникали, менялись и умирали стихийно. При советской власти вопрос с наименованием и переименованием населённых пунктов полностью перешёл в официальное русло, в названиях населённых пунктов стремились запечатлеть советскую идеологию, память о её деятелях: Красносоветский, Красный Октябрь, Красный Садок, Ленинский, Дружба и Мирный. В память о видном деятеле мирового и болгарского коммунистического движения Георгия Димитрова (1882 – 1949) в 1972 году Мелекесс был переименован в Димитровград.

Рынок в Мелекессе:

Но, кстати говоря, стимулом для мощной кампании по переименованию населённых пунктов, прокатившейся по Ульяновской области в конце 1950-х – начале 1960-х годов стала не борьба за коммунизм, а за благозвучие русского языка.

Сколько существует язык, столько люди боролись за его чистоту и благозвучность, и столько же им казалось, что звучит недостаточно прилично и красиво. «Не жест, а телодвижение, не поза, а телоположение. Вместо вонь в приличном обществе говорят зловоние», — стыдил полтора века назад россиян за неприличие в словах один писатель.

30 декабря 1959 года с неблагозвучием в названиях населённых пунктов нашей области сразился Ульяновский облисполком, его решением некоторые из них переименовали. В Барышском районе село Бештановка стало Заречным, посёлок Чудаковка превратился в Лесной. В Мелекесском районе село Грязнуху переименовали в Приморское. В Николаевском районе село Голодяевка обратилось в Дубровку, а Самодуровка — в Сосновку. В Новоспасском районе село Голодяевка стало Садовым, а в Павловском Безобразовка — Октябрьским.

Село Кобелевка:

Самым концентрированным на «неблагозвучия» оказался Теренгульский район, в котором переименовали село Верхние Коки — в Сосновку, Нижние Коки — в Белогорское, Горюшку — в Гавриловку, Кобелевку — в Калиновку, Собакино — в Красноборск. Наконец, завершающим громким аккордом посёлок Хренов Хутор обратился в Лесные Поляны!..

Запруда при селе Свинуха:

Как утверждают учёные-топонимисты, те, кто профессионально занимается разными географическими названиями, две сотых процента топонимов, то есть названий населённых пунктов, имеют в своей основе обсценные понятия, то есть совсем уж неприличные слова. В деле 1926 года мне однажды самолично пришлось видеть название Хренова Хутора, прописанное сочетанием не шести, а четырёх букв!..

Но Хренов Хутор, или Хреновский Хутор — это совсем по другому поводу. На рубеже XIX – XX столетий семейство симбирских мещан Хреновых весьма усердно занималось сельским хозяйством, глубоко, серьёзно, «по науке»: они выписывали весьма недешёвые журналы по сельскому хозяйству и стремились, совершенно бескорыстно, делиться с соседями технологией своих успехов. «Вся семья Хреновых чрезвычайно скромна и нравственна» — гласила одна из дореволюционных характеристик.

В окрестностях села Зеленец Сенгилеевского уезда Хреновы обустроили конский завод, при котором образовался хутор, Хренов Хутор. Особую славу получил Михаил Петрович Хренов (1879 – 1930), практиковавший в коневодстве с пятилетнего возраста. «В лошади больше всего ценится её характер. Ровный живой ласковый характер, это драгоценнейшее качество лошади, — писал Хренов. — Плохую лошадь, будь то рысак или тяжеловоз, создает только сам хозяин её необдуманной случкой с неподходящим производителем. Если у крестьянина, положим, имеется матка тяжеловозная или просто очень крупная, сырая, ленивая, которая еле волочит ногами, как ступами, да если он такую Федору-дуру да накроет еще великим таким же Федором-дураком, то какого же ждать ему от нее потомства? Жеребенок, конечно, родится, печка, дрова, облом, каланча!»…

История географических названий — тема неисчерпаемая. Жаль только уходит в небытие всё больше и больше населённых пунктов Ульяновской области, оставляя по себе только кружочки на старых картах…

Иван Сивопляс